background preloader

Le Grand Meaulnes

Le Grand Meaulnes

Note de lecture : "Congo Inc. – Le testament de Bismarck" de In Koli Jean Bofane - Charybde 27 x Publié en 2014 chez Actes Sud, six ans après son « Mathématiques congolaises », « Congo Inc. – Le testament de Bismarck » est le deuxième roman (hors textes destinés principalement à la jeunesse) du Congolais (Kinshasa) In Koli Jean Bofane. Isookanga, jeune homme de la province forestière de l’Équateur, devenu « mondialiste » par le biais – notamment – des jeux vidéo économico-militaires, se rend à Kinshasa, entrepreneur dans l’âme, et bien décidé à profiter à son tour des fruits économiques de la mondialisation, et à oublier les quelques complexes physiques personnels qui le perturbent. Tais-toi, je ne veux pas savoir ! Et maintenant tu passes des heures enfermé seul dans ta case, plusieurs fois par semaine, à regarder des ombres sur un écran. Que crois-tu apprendre avec toutes ces choses que tu appelles modernes ? Pygmées en Équateur (RDC). Aujourd’hui, il ne pouvait plus se passer de l’ordinateur et le jeu en ligne Raging Trade était devenu sa raison de vivre. WordPress:

Share Book Recommendations With Your Friends, Join Book Clubs, Answer Trivia Le père Goriot d' Honoré de Balzac - audio By: Honoré de Balzac (1799-1850) In "La femme de trente ans," Honoré de Balzac explores the complexities of love, marriage, and social expectations in 19th century France. The story follows the life of Julie as she navigates the challenges of being a woman in a male-dominated society. Balzac's writing is both insightful and poignant, as he delves into the inner thoughts and emotions of his characters. Julie's struggle to balance her desire for independence with societal expectations is a timeless theme that still resonates today. The novel is filled with rich descriptions of Parisian society and the intricate relationships between its characters. Overall, "La femme de trente ans" is a thought-provoking and engrossing read that offers a glimpse into the complexities of love and marriage in a bygone era. Book Description: Malgré l’avis de son père, Juliette épouse l’homme dont elle est follement amoureuse, un colonel de Napoléon à l’avenir prometteur.

Роберто Боланьо Третий рейх (пер. Роберто Боланьо Третий рейх Каролине Лопес Обычно мы играем с гостями судьи… Тут и коммивояжеры, и туристы, а месяца два назад мы посмели приговорить к двадцати годам тюрьмы даже одного немецкого генерала, он был здесь проездом с супругой. Только мое искусство спасло его от виселицы. Фридрих Дюрренмат, «Авария»[1] 20 августа Через окно доносится шум моря вперемежку со смехом последних полуночников и еще какими-то звуками — наверное, официанты убирают со столов на террасе, а иногда слышно, как по Приморскому бульвару медленно едет автомобиль, и из соседних номеров долетают приглушенные и неразличимые голоса. Путешествие прошло без каких-либо помех, достойных упоминания. У гостиничной стойки нами занималась совсем молоденькая девушка, довольно свободно изъяснявшаяся по-немецки и без труда нашедшая нашу бронь. Годы почти не изменили ее. О чем-то другом помню очень мало. Изменился ли я сам? В немалой степени этим я обязан Ингеборг. Время покажет. Завтра позавтракаем на террасе. 21 августа

L’Idée ridicule de ne plus jamais te revoir Chargée d’écrire une préface pour l’extraordinaire journal que Marie Curie a tenu après la mort de Pierre Curie, Rosa Montero s’est vue prise dans un tourbillon de mots. Au fil de son récit du parcours extraordinaire et largement méconnu de cette femme hors normes, elle construit un livre à mi-chemin entre les souvenirs personnels et la mémoire collective, entre l’analyse de notre époque et l’évocation intime. Elle nous parle du dépassement de la douleur, de la perte de l’homme aimé qu’elle vient elle-même de vivre, du deuil, de la reconstruction de soi, des relations entre les hommes et les femmes, de la splendeur du sexe, de la bonne mort et de la belle vie, de la science et de l’ignorance, de la force salvatrice de la littérature et de la sagesse de ceux qui apprennent à jouir de l’existence avec plénitude et légèreté. Vivant, libre, original, ce texte étonnant, plein de souvenirs, d’anecdotes et d’amitiés nous plonge dans le plaisir primaire qu’apporte une bonne histoire. Wouah !

Питер Хёг Фрекен Смилла иеё чувство снега (пер. Питер Хёг На улице необычайный мороз — минус 18 градусов по Цельсию, и идет снег, и на том языке, который больше уже не является моим, такой снег называется qanik — большие, почти невесомые кристаллы, которые все падают и падают, покрывая землю слоем белого порошка. Декабрьская тьма поднимается из могилы, которая кажется необъятной, как и небо над нами. Женщины вокруг Юлианы, священник и служитель — все они гренландцы, и когда мы поем «Guutiga, illimi» («Ты, мой Бог»), и когда ноги Юлианы подкашиваются и она все сильнее заходится в рыданиях, и когда священник говорит на западногренландском, опираясь на любимое Моравскими братьями место из апостола Павла об очищении кровью, то, забывшись на мгновение, можно подумать, что ты в Упернавике, в Хольстейнсборге или в Кваанааке. Но высоко в темноту, словно борт корабля, поднимаются стены тюрьмы Вестре: мы в Копенгагене. Гренландское кладбище — это часть кладбища Вестре. Я в первый раз внимательно смотрю на гроб. Вот его опускают в могилу.

Grace - Paul Lynch "Affleurant d'un lieu où les mots n'ont pas cours, lui vient la conscience d'un détraquement de l'ordre des choses." Conteur prodigieux, Paul Lynch rouvre un chapitre tragique de l'histoire de son pays en nous plongeant dans l'épisode particulièrement meurtrier de la Grande famine qui a ravagé l'Irlande - alors colonie britannique, au milieu du XIXème Siècle. Pour cause - l'émergence du mildiou sur l'île, une maladie parasitaire responsable de l'anéantissement des cultures de pommes de terre servant de base à l'alimentation des paysans. Traversé par un souffle puissant, ce récit d'une beauté ténébreuse, met en scène un personnage principal féminin absolument inoubliable dont nous suivrons pas à pas l'effroyable odyssée - du Donegal natal de l'auteur à Limerick, sur une terre exsangue abandonnée des hommes et des dieux. Octobre, 1845 "La récolte est perdue, tu le sais aussi bien que moi. "Le chagrin s'abat sur elle. le regret de ce qui n'est plus.

Питер Хёг Условно пригодные (пер. Питер Хёг Условно пригодные Что такое время? Мы поднимались на пять этажей ближе к свету и вставали тринадцатью шеренгами, лицом к изображению того бога, который открывает утренние врата. Для чего делалась пауза? Как-то одна из прилежных девочек прямо спросила Биля об этих его паузах. Это же относилось и к промежутку времени после воцарения полной тишины и до того момента, когда он входил в зал и поднимался на кафедру. Потом пели утренний псалом, за которым следовала пауза, Биль читал «Отче наш», и опять пауза, еще один короткий псалом – пауза, датский гимн – пауза, и это было все, конец: он уходил из зала, как и появлялся, – бодро, почти бегом. Что чувствовали во время утреннего пения те, кто находился в зале? Думаю, никто ничего особенного не чувствовал, ответил я, было раннее утро, все были вялыми, и не пора ли нам уже заканчивать: у меня начинала болеть голова, уже поздно, звонок прозвенел, – я напомнил ей, который час. Так она и сказала. И мы сосредоточились на страхе. – Как это?

La carte postale, de Anne Berest C’était en janvier 2003.Dans notre boîte aux lettres, au milieu des traditionnelles cartes de voeux, se trouvait une carte postale étrange.Elle n’était pas signée, l’auteur avait voulu rester anonyme.L’Opéra Garnier d’un côté, et de l’autre, les prénoms des grands-parents de ma mère, de sa tante et son oncle, morts à Auschwitz en 1942.Vingt ans plus tard, j’ai décidé de savoir qui nous avait envoyé cette carte postale. J’ai mené l’enquête, avec l’aide de ma mère. En explorant toutes les hypothèses qui s’ouvraient à moi. Avec l’aide d’un détective privé, d’un criminologue, j’ai interrogé les habitants du village où ma famille a été arrêtée, j’ai remué ciel et terre. Et j’y suis arrivée.Cette enquête m’a menée cent ans en arrière. J’ai retracé le destin romanesque des Rabinovitch, leur fuite de Russie, leur voyage en Lettonie puis en Palestine.

Питер Хёг Тишина (пер. Питер Хёг Тишина Каждому человеку Всевышняя определила свою тональность — и Каспер умел ее слышать. Лучше всего ему это удавалось в то краткое беззащитное мгновение, когда, оказавшись поблизости, люди еще не знали, что он вслушивается в них. Поэтому он и ждал у окна — и сейчас тоже ждал. Было холодно. Дождь был еще холоднее, чем снег — мелкий, плотный и серый, словно шелковый занавес. Мужчина был высоким, широкоплечим и привыкшим к тому, что все вокруг соответствует его желаниям, — в противном случае ему ничего не стоит перекроить окружающий мир в соответствии с ними. Они дошли до середины двора, когда у Каспера возникло первое ощущение их тональности. В этот момент он узнал девочку. Она длилась недолго, может быть секунду. Потом все вернулось на прежнее место. Он стоял, ухватившись за дверной косяк. Он осторожно оглянулся. Талант — это умение вовремя отказываться. Открыв дверь, он протянул руку. — Avanti,[2] — сказал он. — Каспер Кроне. Он провел их в спортзал. Он покачал головой.

Les ailes collées · Sophie de Baere... Intriguée par les nombreuses chroniques élogieuses au fil des ans, j’étais plutôt ravie de voir le dernier roman de Sophie de Baere figurer dans la sélection du Prix du LàC 2022. Malheureusement, la rencontre ne s’est pas faite. Autant le dire tout de suite: ma lecture fut un flop monumental. Dans Les ailes collées (2022), son troisième roman après La dérobée (2018) et Les corps conjugaux (2020), l’autrice française Sophie de Baere se penche sur la maltraitance familiale, le harcèlement scolaire et l’homophobie à travers le difficile parcours de Paul, un adolescent sensible et différent, un fils négligé et mal-aimé, un camarade rejeté et brutalisé. Bien que l’idée de départ soit prometteuse et les thématiques évoquées fort louables, Les ailes collées ne m’a absolument pas convaincue. Le roman manque ainsi cruellement d’épaisseur, d’atmosphère, et s’apparente à mon sens à un enchainement de phrases courtes, très simples et souvent très factuelles. Note : 1 sur 5. WordPress:

Питер Хёг Ночные рассказы (пер. Питер Хёг НОЧНЫЕ РАССКАЗЫ Матери и отцу — Карен и Эрику Хёгам Эти девять рассказов объединяет тональность и время действия. Все они, так или иначе, — о любви. Путешествие в сердце тьмы A book is a deed… the writing of it is an enterprise as much as the conquest of a colony.[1] Джозеф Конрад «Последние эссе» Математика — это силуэт истинного мира на экране мозга. Предположительно Архимед 18 марта 1929 года молодой датчанин Дэвид Рён присутствовал при том, как железную дорогу, связавшую округ Кабинда, расположенный неподалёку от устья реки Конго, с провинцией Катанга в Центральной Африке, открывали, посвящая эпохе искренности. При этом событии кроме него присутствовали также король и королева Бельгии, премьер-министр Южно-Африканского Союза Смете и лорд Деламер из Кении, все они произносили речи, и слова их ударяли Дэвиду в голову подобно шампанскому. Ещё год назад, и всю жизнь сколько он себя помнил, Дэвид был математиком. На мгновение наступила полная тишина. — О, конечно!

Related: